Существует одна задачка на военно-медицинскую тематику. Её, среди прочих, частенько задают студентам медицинских средних и высших учебных заведений:
«В начале Первой мировой войны в униформу британских солдат входила коричневая матерчатая фуражка. Металлических касок у них не было. Через некоторое время командование армии было обеспокоено большим количеством ранений в голову. Было решено заменить фуражку металлической каской. Но вскоре командование было удивлено, узнав, что количество ранений в голову увеличилось. Необходимо заметить, что интенсивность сражений была примерно одинаковой до и после введения касок. Так почему же число ранений в голову увеличилось, когда солдаты стали надевать каски, а не фуражки?»
Таких «медицинских задачек», кои при детальном рассмотрении легко и просто объясняются, хотя сначала производят впечатление «необъяснимых парадоксов», я могу рассказать воз и ещё маленькую тележку.
1.
Классический «студенческий» случай, рассказывается на лекциях, как мне рассказывали, практически во всех западных медицинских колледжах и факультетах университетов, у нас он, увы, вводит в ступор до 90% дипломированных специалистов. Проверено в одной из врачебной социальных сетей рунета.
В нелюбимых нами США есть два штата:
1) теплый, курортный, с пляжами, и т.п. — Флорида.
2) холодный, без пляжей — Аляска.
Внимание вопрос: в каком из них смертность выше, и почему?
Правильный ответ: Флорида.
И это не потому, что там много пьют, веселятся, получают солнечные удары, тонут в океане или поедаются акулами и крокодилами1. Всё гораздо проще: на Аляску едут работать молодые и здоровые. В «курортный» же штат едут все, кому не лень, включая людей старшего и преклонного возраста, дабы погреться на солнышке. Средний возраст жителей Аляски — 35 лет, Флориды — около 60. Соответственно, общая смертность во Флориде раза в 4 выше, чем на Аляске. А как только мы сравниваем смертность людей в одинаковых возрастных группа — на Аляске она таки процентов на 40 выше: климат всё ж таки там не очень благоприятный.
2.
Менее известный случай, описанный в медицинской литературе довольно широко. Мне о нём поведал немецкий нейрохирург Константином Кесслером.
У них, загнивающем западе есть серьёзная система отслеживания побочных эффектов лекарств. То есть, у них доподлинно известно, когда, где и кому больных какую таблетку назначили. И если у некоторого количества пациентов, принимающих одинаковые таблетки, вдруг появляется то или иное осложнение, это становится известно всей медицинской общественности не через 10 лет, а максимум месяца через два-три. В этом случае учёные и чиновники от медицины быстро начинают разбираться и принимать меры, вплоть до запрета того или иного препарата.
Как известно, в той же Германии, Франции или Испании довольно широко назначаются антидепрессанты, в т.ч. Причём, делается это не только психиатрами, но и терапевтами/педиатрами, семейными врачами, гастроэнтерологами, гинекологами — в общем, всеми, кому не лень.
Таким образом как-то раз при очередной проверке безопасности назначаемых антидепрессантов, выяснилось, что у лиц, принимающих антидепрессанты, достоверно выше частота самоубийств, чем у людей, никогда не принимавших эти лекарства.
Парадокс? Вроде бы антидепрессанты как раз должны препятствовать развитию депрессии и, как следствие, совершению самоубийств?
Чуть было не запретили их применение, как у нас говорят, под горячую руку. Но вот что в итоге выяснилось.
Помимо тех назначений антидепрессантов, которые делались пациентам с минимальными признаками депрессии2, наибольшее число антидепрессантов назначалось больным с действительно серьёзными признаками депрессиями: оные неделями лежали в кроватке в эмбриональной позе, и «мечтали» либо суициде, либо о скоропостижной смерти.
Почему я говорю «мечтали»? Повторяю: у них был как раз тот случай, который в классических учебниках по психиатрии описан, в том числе как депрессивно-суицидальный синдром. Эти больные не были достаточно активны, даже чтобы встать и что-то с собой нехорошее сделать. Естественно, им назначали мощные антидепрессанты.
Что делают антидепрессанты? Любой человек мало-мальски соображающий в медицине ответит: они, прежде всего, повышают активность людей.
Таким образом, эти больные люди попросту лежали на кроватке и даже не могли подняться с нее, чтобы что-то с собой сделать.
И вот здесь начинается самое интересное. Этих больных начинают лечить и начинять их антидепрессантами, в следствие чего активность их головного мозга повышается в разы. И как следствие всего этого получается результат: тот, кто возможно, пару лет вынашивал мысль о самоубийстве, но не мог решиться на это, становится более активным и, увы! более решительным. Но всю свою решительность он не использует на то, чтобы убраться в квартире, изучить немецкий, французский или испанский язык, найти работу, сходить, в конце концов, куда-нибудь развлечься. Он выполняет то, о чём так долго мечтал, то, чем он жил всё последнее время — он таки совершает самоубийство.
Специальная комиссия достаточно быстро разобралась в ситуации, и людям с тяжелой депрессией был рекомендован специальный режим на начальный период назначения антидепрессантов и тщательный мониторинг их суицидальных намерений.
И это в итоге снизило число самоубийств.
А могли бы, не разобравшись, взять и попросту запретить эти лекарства — так же, как могли бы запретить и каски, «повышающие» число шрапнельных ранений в голову...
Кстати, Вы ещё не решили эту задачку? А ответ там донельзя прост:
У них, загнивающем западе есть серьёзная система отслеживания побочных эффектов лекарств. То есть, у них доподлинно известно, когда, где и кому больных какую таблетку назначили. И если у некоторого количества пациентов, принимающих одинаковые таблетки, вдруг появляется то или иное осложнение, это становится известно всей медицинской общественности не через 10 лет, а максимум месяца через два-три. В этом случае учёные и чиновники от медицины быстро начинают разбираться и принимать меры, вплоть до запрета того или иного препарата.
Как известно, в той же Германии, Франции или Испании довольно широко назначаются антидепрессанты, в т.ч. Причём, делается это не только психиатрами, но и терапевтами/педиатрами, семейными врачами, гастроэнтерологами, гинекологами — в общем, всеми, кому не лень.
Таким образом как-то раз при очередной проверке безопасности назначаемых антидепрессантов, выяснилось, что у лиц, принимающих антидепрессанты, достоверно выше частота самоубийств, чем у людей, никогда не принимавших эти лекарства.
Парадокс? Вроде бы антидепрессанты как раз должны препятствовать развитию депрессии и, как следствие, совершению самоубийств?
Чуть было не запретили их применение, как у нас говорят, под горячую руку. Но вот что в итоге выяснилось.
Помимо тех назначений антидепрессантов, которые делались пациентам с минимальными признаками депрессии2, наибольшее число антидепрессантов назначалось больным с действительно серьёзными признаками депрессиями: оные неделями лежали в кроватке в эмбриональной позе, и «мечтали» либо суициде, либо о скоропостижной смерти.
Почему я говорю «мечтали»? Повторяю: у них был как раз тот случай, который в классических учебниках по психиатрии описан, в том числе как депрессивно-суицидальный синдром. Эти больные не были достаточно активны, даже чтобы встать и что-то с собой нехорошее сделать. Естественно, им назначали мощные антидепрессанты.
Что делают антидепрессанты? Любой человек мало-мальски соображающий в медицине ответит: они, прежде всего, повышают активность людей.
Таким образом, эти больные люди попросту лежали на кроватке и даже не могли подняться с нее, чтобы что-то с собой сделать.
И вот здесь начинается самое интересное. Этих больных начинают лечить и начинять их антидепрессантами, в следствие чего активность их головного мозга повышается в разы. И как следствие всего этого получается результат: тот, кто возможно, пару лет вынашивал мысль о самоубийстве, но не мог решиться на это, становится более активным и, увы! более решительным. Но всю свою решительность он не использует на то, чтобы убраться в квартире, изучить немецкий, французский или испанский язык, найти работу, сходить, в конце концов, куда-нибудь развлечься. Он выполняет то, о чём так долго мечтал, то, чем он жил всё последнее время — он таки совершает самоубийство.
Специальная комиссия достаточно быстро разобралась в ситуации, и людям с тяжелой депрессией был рекомендован специальный режим на начальный период назначения антидепрессантов и тщательный мониторинг их суицидальных намерений.
И это в итоге снизило число самоубийств.
А могли бы, не разобравшись, взять и попросту запретить эти лекарства — так же, как могли бы запретить и каски, «повышающие» число шрапнельных ранений в голову...
Кстати, Вы ещё не решили эту задачку? А ответ там донельзя прост:
«Всё дело в пресловутой медицинской статистике, с которой мы, современные российские врачи и фельдшера, сталкиваемся изо дня в день.
Когда солдаты носили фуражки, получая ранение в голову, погибали на месте либо по дороге в медсанбат. Таким образом раненых было вроде как и много, но на общую статистику они пагубного влияния войны не оказывали. Когда же на солдат одели каски, смертность из-за ранений в голову уменьшилось, а количество ВЫЖИВШИХ раненых увеличивалось...
© Макс Беляеввоенный фельдшер
студент-медик
1 Это я обобщённо передаю реальные попытки наших специалистов, включая ведущих профессоров, ответить на вопрос
2 Чаще всего врачами-специалистами, не имеющими прямого отношения к психиатрии или психотерапии, в частности гастроэнтерологами, гинекологами, и т.п.
Комментариев нет :
Отправить комментарий