В последнее время воронежскую медицину сотрясают скандалы. Самый громкий разразился после того, как пациентка из Израиля Марина Р. опубликовала в своём интернет-дневнике неприятные впечатления о собственном пребывании в больнице скорой медицинской помощи1, в результате чего работу нескольких воронежских больниц проверила специальная комиссия.
Вот и я, будучи рядовым фельдшером одной из воронежских подстанций «скорой помощи», решил поведать «Медицинскому экспрессу» о проблемах в службе скорой помощи, которые мешают медикам нормально работать. Быть может, я ничего нового не открою для своих российских коллег из других регионов. Но мне очень хочется поделиться наболевшим.
Неукомплектованные бригады
Первое, о чём хочу рассказать, — укомплектование бригад скорой помощи. Как известно, согласно существующим нормам, бригады «Скорой» подразделяются на врачебные и фельдшерские. По утверждённым приказом Министерства здравоохранения РФ № 100 правилам врачебная бригада включает в себя одного врача, двух фельдшеров, санитара и водителя. А фельдшерская бригада должна состоять из двух фельдшеров, санитара и водителя. Однако, в Воронеже фельдшера практически всегда ездят поодиночке. Из помощников — разве что водитель. Именно поэтому зачастую они не могут оказать пациенту помощь в полном объёме.
Был в моей практике случай, когда мужчина упал со второго этажа. У него открытый перелом ноги, нога вся искурочена, нужно наложить шину. Но в одиночку это сделать невозможно. Кто-то должен эту самую шину держать, а кто-то — заматывать. Пришлось вызывать себе в помощь «Реанимацию».
Представьте: чтобы наложить элементарную шину, ко мне едет реанимация! У нас всего 2 взрослые реанимации и одна детская, экстренная помощь может понадобиться в любую минуту, а врач с фельдшерами со мной — мы дружно накладываем шину! А вот ещё случай. Помню, приезжаю на вызов, а меня женщина с порога спрашивает:
— Вы кто?
— Фельдшер, — отвечаю.
— Но мы вызывали педиатра! — говорят мне.
— Какой, простите, педиатр? У нас на подстанции нет педиатрической бригады. Зато есть акушерка. Вот она и ездит на любые вызовы: и давление мерит, и сердечникам помогает… А кто знает, что она акушерка? У неё же на лице это не написано. Бардак!
Начальство говорит, что не хватает людей. Хорошо, пусть врачи не идут на мизерную зарплату, но фельдшеров-то можно набрать! Тем более, что в городе аж два медицинских училища.
Начальство часто козыряет тем, что, мол, нам доплачивают за то, что мы работаем в одиночку. Но мне не нужны эти деньги, дайте мне второго человека в бригаду.
Неработающая навигация
В 2009 году по инициативе мэрии все подстанции и машины городской станции скорой помощи были укомплектованы GPS-оборудованием. Предполагалось, что с помощью этой системы бригады смогут быстрее доезжать до пациентов, а диспетчеры, наблюдая за перемещениями машин на мониторе компьютера, будут посылать на вызов ту бригаду, которая оказывается ближе всех к указанному адресу. Однако после установки навигации выяснилось, что облегчить труд медиков не получилось.
По идее, диспетчеры должны ежедневно вносить в специальный журнал записи о том, работает ли система навигации; в той или иной машине или нет. Если вы заглянете туда, то увидите, что практически на всех машинах она поломана. А компьютеры на подстанциях диспетчеры если и включают, то только затем, чтобы разложить пасьянс. Помню, как-то прибегает начальница и говорит:
— Быстрее включайте компьютер, с горздравотдела комиссия с проверкой едет!
Мы переглянулись: зачем, мол, включать, если навигация всё равно не работает? На что было сказано:
— Да кто на это будет смотреть? Главное, чтобы монитор светился!
К слову сказать, после того как в 2009 году установили навигацию, руководство городской станции скорой помощи решило, что за монитором компьютера должны находиться два диспетчера. Один принимает вызов, другой отслеживает на компьютере перемещение машин. В связи с этим ставки фельдшеров переделали в так называемые ставки по приёму и передаче вызовов. Это означало, что фельдшер должен совмещать свою основную работу и работу диспетчера.
Вот представьте: сидят два диспетчера с выключенным компьютером. Один принимает вызовы, другой мается от безделья. И это при том, что нам не хватает людей, чтобы вызовы обслуживать. Да лучше бы бригады укомплектовали, чтобы к больным ездил не один человек, а хотя бы двое!
Этот компьютер, по которому диспетчеры должны постоянно отслеживать местонахождение машин, как правило, бывает выключен.
Бесхозная аппаратура
Но одно из самых больных мест в работе скорой помощи — это оборудование, которым многие мои коллеги даже не умеют пользоваться. Дело в том, что несколько лет назад в рамках нацпроекта «Здравоохранение» городской станции скорой помощи поставили новое оборудование. Это, в частности, дыхательная аппаратура, которая подаёт кислород при искусственной вентиляции лёгких, дефибрилляторы, пульсоксиметры и др. Этим оборудованием должен быть оснащён каждый автомобиль скорой медицинской помощи. Крепежи в машинах есть, а аппаратуру там никто не разместил, более того, персоналу не показали, как работать с этой чудо-техникой.
Оборудование так и пролёживает у многих в челночных сумках. Утром они забрасывают аппаратуру в машину, вечером забирают. Всё! За эти годы от того, что мы таскаем оборудование туда-сюда, многие приборы уже просто-напросто пришли в негодность. Некоторые мои коллеги порой и вовсе не берут с собой аппаратуру, задвинут её под топчан и всё. А зачем она нужна, если она не работает? Представьте, специалист приезжает на вызов, где больному нужна срочная помощь. Но он не может её оказать, потому что просто-напросто не умеет работать с оборудованием, его этому никто не учил. И это никого не волнует. Бывают случаи, когда коллеги попросту пишут в карте вызова, что ЭКГ больному сделано не было по причине поломки аппарата. При этом начальство возмущается:
— Зачеркни, чтобы этого не было! У нас должна быть стопроцентная ЭКГ!
Мне в этом плане повезло немного больше. До призыва на срочную службу я успел получить фельдшерский диплом, а потому я служил в северморском флотском госпитале, где подобная аппаратура также имела место быть. Мои армейские наставники-командиры научили пользоваться ею.
Современная аппаратура без дела лежит в углу — некоторые врачи и фельдшера даже не берут её с собой на вызовы, потому что не умеют ею пользоваться.
Задержки вызовов
Работа скорой помощи регламентируется строгими нормативами по времени. На то, чтобы принять звонок и сообщить адрес вызова свободной бригаде, диспетчер должен тратить не более 4 минут. К больному бригада должна ехать не более 15 минут. В общей сложности врач и/или фельдшер должны появиться в квартире пациента не позднее чем через 20 минут с момента вызова. Тем не менее воронежцы часто жалуются на то, что скорая помощь долго едет на вызовы. Как правило, объясняется это тем, что автомобиль с красным крестом не всегда пропускают на дорогах, более того, задерживают доезд на вызовы пробки и сама по себе нехватка машин.
Дело в том, что по нормативам на 10 тысяч населения должен приходиться один автомобиль скорой помощи. В столице Черноземья живёт около миллиона людей. Соответственно, машин должно быть около 100. У нас же на городской станции работает только 70 машин. Все они распределены по районным подстанциям2, где-то автомобилей больше, где-то меньше, в зависимости от населённости района. К примеру, в соседней с нами — Ленинской подстанции работает только 6 машин. А в вечернее время в выходные, когда поликлиники закрыты, как правило, за час поступает 10-15 вызовов. И как везде успеть?
Я как-то взял и написал, что доехал к пациенту за 15 минут. Вроде бы во временные рамки уложился. Но тем не менее мне было чётко сказано:
— Ты что из себя умного строишь? Доезд должен быть пять минут! Впредь так и пиши!
Я прекрасно понимаю, что эти приписки могут запросто вскрыться. Люди-то у нас тоже не дураки, они могут засечь время. Вдруг какая-нибудь проверка, и что я скажу: «Меня начальница заставила 5 минут писать вместо 15»? Смешно!
Ложные вызовы
Ещё одна беда: машины скорой помощи при их нехватке порой используются не по назначению, например, чтобы отвезти начальство на планёрку или доставить карты вызова на центральную подстанцию3. А прикрывается это всё так называемыми ложными вызовами, или, как мы их называем, «ложняками».
К примеру, начальство спешит на пятиминутку к главному врачу. Мне поступает задание:
— Начальницу нужно отвезти. Звони диспетчеру и говори, что тут около подстанции студент Иван Иванович Иванов руку сломал, и ты повезёшь его в БСМП.
Вызов проходит как положено, мы на этого мифического пациента пишем карту вызова, прописываем его по какому-нибудь адресу, указываем диагноз и место госпитализации… А на самом деле на машине скорой помощи мы катаем начальницу. А ещё был случай, когда мне нужно было отвезти карты вызова на центральную подстанцию. Я прошу диспетчеров, чтобы они отметили, что я беру машину на хознужды. Ко мне подходит заведующая и говорит:
— Какие хознужды? Тебе говорили, что это должно пройти вызовом?
А если вдруг с проверкой прокуратура нагрянет? Это же сразу вскроется, что никакого Ивана Ивановича Иванова по указанному адресу не проживает и в БСМП он не поступал! И я никогда не докажу, что заведующая заставила меня оформить ложный вызов.
Машины же не могут просто так кататься, их и так не хватает, они должны ездить исключительно на вызовы, поэтому нас и заставляют писать эти самые ложняки. В день проходит по 1 — 2 ложняка. Меня, по сути, принуждают к тому, чтобы я нарушал свои должностные обязанности!
Я неоднократно высказывал все вышеперечисленные претензии нашему руководству, но никто не хочет этого слушать. Поймите, я люблю свою работу, но я хочу, чтобы для работы были созданы нормальные условия!
Увы, воронежская, как и вся российская медицина, в том числе и служба скорой помощи, серьёзно больна. В системе здравоохранения существует масса застарелых проблем, от которых страдают как пациенты, так и сами медики. Никто не станет отрицать, что в службе скорой помощи работает много замечательных врачей и фельдшеров, но те условия, в которых им приходится работать, порой просто мешают им выполнять свой долг на совесть.
© Макс Беляев,
фельдшер скорой помощи
Воронеж
1Далее по тексту: БСМП
2Их в нашем городе шесть.
3Там их обрабатывают и сдают в архив
Комментариев нет :
Отправить комментарий